Жестокие преследования исмаилитов-низаритов вынудили их к активному сопротивлению. Перейдя на нелегальное положение, низариты ответили террором на террор. На политической сцене появился создатель секты хашашинов и будущий основатель низаритского государства в горных районах Персии, Сирии, Ирака и Ливана — шейх Хасан I ибн Саббах (1051—1124).

О самом Ибн Саббахе, как и об его жизни, скрытой от посторонних глаз, известно мало, что только укрепляет ореол таинственности, который ещё при его жизни окутывал все, что было связано с этим человеком.

Примкнув в зрелом возрасте к исмаилитам, Ибн Саббах загорелся идеей создания отдельного исмаилитского государства. С 1081 года, находясь в Каире (в то время — столице Фатимидского халифата), он начал активно собирать сторонников, объединяя их под знаменем скрытого имама из новопровозглашенной династии Низаритов. Будучи искусным проповедником и оратором, он быстро сплотил вокруг себя большое число почитателей, учеников и последователей.

Однако одного сочувствия и поддержки широких масс общества для создания государства было недостаточно — требовалась сплоченная организация, способная дать отпор врагам. По всему халифату создавались подпольные группы проповедников, которые, кроме пропаганды нового учения, занимались систематическим сбором различной информации разведывательного характера. Эти разбросанные ячейки в любой момент были готовы по приказу Ибн Саббаха выступить как мобильные боевые террористические группы.

В 1090 году, в самый разгар репрессий, Ибн Саббах бежал из Каира и спустя несколько месяцев объявился в южной части Каспия, в горных районах Западной Персии. К этому времени, он уже находился в зените популярности и имел собственную организацию исмаилитов-низаритов (ставшую впоследствие известной, как организация хашашинов). Но прежде, чем приступить к созданию государства, Ибн Саббаху требовалось захватить какую-то территорию, превратив её в центр своего движения.

Его выбор пал на неприступную крепость, возведенную на высокой скале Аламут, скрытой среди горных хребтов на берегу Каспийского моря. Сама скала Аламут, что в переводе с местного наречия означает «Гнездо орла», на фоне гор казалась естественной природной крепостью. Подходы к ней были перерезаны глубокими ущельями и бушующими горными потоками. Выбор Ибн Саббаха во всех отношениях оправдывал себя. Нельзя было представить более выгодного в стратегическом отношении места для создания столицы-символа тайного ордена. Ибн Саббах овладел этой неприступной крепостью практически без боя. Позднее, хашашины также захватили ряд крепостей в горах Курдистана, Фарса и Альбурса, а также несколько замков на западе — в горных районах Ливана и Сирии.

Хашашинам в некоторой степени повезло. Вскоре после захвата крепости Аламут умер сельджукидский султан Малик-шах. После этого долгих двенадцать лет государство Сельджукидов сотрясали междоусобные распри за трон. Все это время им было не до сепаратистов, окопавшихся в Аламуте. Объединив горные районы Персии, Сирии, Ливана и Ирака, хашашины фактически создали исмаилитское государство, просуществовавшее почти два столетия, с 1090 по 1256 год.

Ибн Саббах установил в Аламуте для всех без исключения суровый образ жизни. Первым делом он демонстративно, в период мусульманского поста Рамадан, отменил на территории своего государства все законы шариата. За малейшее отступление грозила смертная казнь. Он наложил строжайший запрет на любое проявление роскоши. Ограничения касались всего: пиров, потешной охоты, внутреннего убранства домов, дорогих нарядов и т. п. Суть сводилась к тому, что в богатстве терялся всякий смысл. Зачем оно нужно, если его нельзя использовать? На первых этапах существования Аламутского государства Ибн Саббаху удалось создать нечто, похожее на средневековую утопию, которой не знал исламский мир и о которой даже не задумывались европейские мыслители того времени. Таким образом, он фактически свел на нет разницу между низшими и высшими слоями общества. По мнению некоторых историков, государство исмаилитов-низаритов сильно напоминало коммуну, с той разницей, что власть в ней принадлежала не общему совету вольных тружеников, а все-таки авторитарному духовному лидеру-вождю.

Сам Ибн Саббах подавал своим приближенным личный пример, до конца своих дней ведя чрезвычайно аскетичный образ жизни. В своих решениях он был последователен и, если того требовало, бессердечно жесток. Он приказал казнить одного из своих сыновей лишь по подозрению в нарушении им установленных законов.

Объявив о создании государства, Ибн Саббах отменил все сельджукидские налоги, а вместо них приказал жителям Аламута строить дороги, рыть каналы и возводить неприступные крепости. По всему миру его агенты-проповедники скупали редкие книги и манускрипты, содержавшие различные знания. Ибн Саббах приглашал или похищал в свою крепость лучших специалистов различных областей науки, начиная от инженеров-строителей, заканчивая медиками и алхимиками. Хашашины смогли создать систему фортификаций, которая не имела себе равных, а концепция обороны вообще на несколько веков опередила свою эпоху. Сидя в своей неприступной горной крепости, Ибн Саббах отправлял убийц-смертников по всему государству Сельджукидов. Но к тактике террористов-самоубийц Ибн Саббах пришёл не сразу. Существует легенда, согласно которой он принял такое решение благодаря случаю.

Во всех концах исламского мира по поручению Ибн Саббаха, рискуя собственными жизнями, действовали многочисленные проповедники его учения. В 1092 году в городе Сава, расположенном на территории Сельджукидского государства, проповедники хашашинов убили муэдзина, опасаясь, что тот выдаст их местным властям. В отместку за это преступление, по приказу Низама аль-Мулька, главного визиря сельджукидского султана, предводителя местных исмаилитов схватили и предали медленной мучительной смерти. После казни его тело показательно проволокли по улицам Савы и на несколько дней вывесили труп на главной базарной площади. Эта казнь вызвала взрыв негодования и возмущения в среде хашашинов. Возмущенная толпа жителей Аламута подошла к дому своего духовного наставника и правителя государства. Легенда гласит о том, что Ибн Саббах поднялся на крышу своего дома и громогласно произнес: "Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!"

Не успел Ибн Саббах спуститься в свой дом, как из толпы выделился молодой человек по имени Бу Тахир Аррани и, опустившись на колени перед Ибн Саббахом, изъявил желание привести в исполнение вынесенный смертный приговор, даже если при этом придется заплатить его собственной жизнью.

Небольшой отряд фанатиков-хашашинов, получив благословение от своего духовного лидера, разбился на мелкие группы и двинулся в сторону столицы государства Сельджукидов. Ранним утром 10 октября 1092 года Бу Тахир Аррани каким-то способом умудрился проникнуть на территорию дворца визиря. Спрятавшись в зимнем саду, он терпеливо ожидал свою жертву, прижав к груди огромный нож, лезвие которого было предварительно смазано ядом. Ближе к полудню на аллее появился человек, одетый в очень богатые одеяния. Аррани никогда не видел визиря, но, судя по тому, что человека, идущего по аллее, окружало большое количество телохранителей и рабов, убийца решил, что это мог быть только визирь. За высокими, неприступными стенами дворца телохранители чувствовали себя слишком уверенно и охрана визиря воспринималась ими как не более чем ежедневная ритуальная повинность. Улучив удобный момент, Аррани подскочил к визирю и нанес ему, по меньшей мере, три удара отравленным ножом. Стража подоспела слишком поздно. Прежде чем убийца был схвачен, визирь уже извивался в предсмертных судорогах. Cтража практически растерзала Аррани, но смерть Низама аль-Мулька стала символическим сигналом к штурму дворца. Хашашины окружили и подожгли дворец визиря.

Смерть главного визиря государства Сельджукидов повлекла за собой настолько сильный резонанс во всем исламском мире, что это невольно подтолкнуло Ибн Саббаха к очень простому, но, тем не менее, гениальному выводу: можно выстроить весьма эффективную оборонительную доктрину государства и, в частности, движения исмаилитов-низаритов, не затрачивая значительные материальные средства на содержание большой регулярной армии. Необходимо было создать свою "спецслужбу", в задачи которой входило бы устрашение и показательное устранение тех, от кого зависело принятие важных политических решений; спецслужбу, которой ни высокие стены дворцов и замков, ни огромная армия, ни преданные телохранители не могли бы ничего противопоставить, чтобы защитить потенциальную жертву.

Прежде всего, следовало наладить механизм сбора достоверной информации. К этому времени у Ибн Саббаха во всех уголках исламского мира уже действовало бесчисленное количество проповедников, которые регулярно сообщали ему обо всех происходящих событиях. Однако новые реалии требовали создания разведывательной организации качественно иного уровня, агенты которой имели бы доступ к высшим эшелонам власти. Хашашины одни из первых ввели понятие "вербовка". Имам — вождь исмаилитов — обожествлялся, преданность единоверцев Ибн Саббаху делала его непогрешимым; его слово было больше чем закон, его воля воспринималась как проявление божественного разума. Исмаилит, входящий в разведывательную структуру, почитал выпавшую на него долю как проявление высочайшей милости Аллаха. Ему внушалось, что он появился на свет лишь для выполнения своей «великой миссии», перед которой меркнут все мирские соблазны и страхи.

Благодаря фанатичной преданности своих агентов, Ибн Саббах был информирован обо всех планах врагов исмаилитов, правителей Шираза, Бухары, Балха, Исфахана, Каира и Самарканда. Однако организация террора была немыслима без создания продуманной технологии подготовки профессиональных убийц, безразличие к собственной жизни и пренебрежительное отношение к смерти которых делало их практически неуязвимыми.

В своей штаб-квартире в горной крепости Аламут, Ибн Саббах создал настоящую школу по подготовке разведчиков и диверсантов-террористов. К середине 90-ых гг. XI века Аламутская крепость стала лучшей в мире академией по подготовке тайных агентов узкого профиля. Действовала она крайне просто, тем не менее, достигаемые ею результаты были весьма впечатляющи. Ибн Саббах сделал процесс вступления в орден очень сложным. Примерно из двухсот кандидатов к завершительной стадии отбора допускали максимум пять-десять человек. Перед тем, как кандидат попадал во внутреннюю часть замка, ему сообщалось о том, что после приобщения к тайному знанию обратного пути из ордена у него быть не может.

Одна из легенд гласит о том, что Ибн Саббах, будучи человеком разносторонним, имевшим доступ к разного рода знаниям, не отвергал чужого опыта, почитая его как желанное приобретение. Так, при отборе будущих террористов, он воспользовался методикой древних китайских школ боевых искусств, в которых отсеивание кандидатов начиналось задолго до первых испытаний. Молодых юношей, желавших вступить в орден, держали перед закрытыми воротами от нескольких суток до нескольких недель. Только самых настойчивых приглашали во внутренний двор. Там их заставляли несколько дней впроголодь сидеть на холодном каменном полу, довольствуясь скудными остатками пищи и ждать, порой под ледяным проливным дождем или снегопадом, когда их пригласят войти внутрь дома. Время от времени на внутреннем дворе перед домом Ибн Саббаха появлялись его адепты из числа прошедших первую степень посвящения. Они всячески оскорбляли, даже избивали молодых людей, желая проверить, насколько сильно и непоколебимо их желание вступить в ряды хашашинов. В любой момент молодому человеку позволялось подняться и уйти восвояси. Лишь прошедшие первый круг испытаний допускались в дом Великого Владыки. Их кормили, отмывали, переодевали в добротную, теплую одежду… Для них начинали приоткрывать "врата иной жизни".

То же предание гласит о том, что хашашины, силой отбив труп своего товарища, Бу Тахира Аррани, похоронили его по мусульманскому обряду. По приказу Ибн Саббаха на воротах крепости Аламут была приколочена бронзовая табличка, на которой было выгравировано имя Бу Тахира Аррани, а напротив него, имя его жертвы — главного визиря Низама аль-Мулька. С годами эту бронзовую табличку пришлось увеличить в несколько раз, так как список стал составлять уже сотни имен визирей, князей, мулл, султанов, шахов, маркизов, герцогов и королей.

Хашашины отбирали в свои боевые группы физически сильных молодых людей. Предпочтение отдавалось сиротам, поскольку от хашашина требовалось навсегда порвать с семьей. После вступления в секту его жизнь всецело принадлежала "Старцу Горы", как называли Великого Владыку. Правда, в секте хашашинов они не находили решения проблем социальной несправедливости, зато "Старец Горы" гарантировал им вечное блаженство в райских садах взамен отданной реальной жизни.

Ибн Саббах придумал довольно простую, но чрезвычайно эффективную методику подготовки так называемых "фидаинов". "Старец Горы" объявил свой дом "храмом первой ступени на пути в Рай". Кандидата приглашали в дом Ибн Саббаха и одурманивали гашишем. Затем, погруженного в глубокий наркотический сон, будущего фидаина переносили в искусственно созданный «райский сад», где его уже ожидали смазливые девы, реки вина и обильное угощение. Окружая растерянного юношу похотливыми ласками, девушки выдавали себя за райских девственниц-гурий, нашептывая будущему хашашину-смертнику, что он сможет сюда вернуться как только погибнет в бою с неверными. Спустя несколько часов ему опять давали наркотик и, после того как он вновь засыпал, переносили обратно. Проснувшись, адепт искренне верил в то, что побывал в настоящем раю. С первого мига пробуждения реальный мир терял для него какую-либо ценность. Все его мечты, надежды, помыслы были подчинены единственному желанию вновь оказаться в «райском саду», среди столь далеких и недоступных сейчас прекрасных дев и угощений.

Стоит заметить, что речь идет об XI веке, нравы которого были настолько суровы, что за прелюбодеяние могли просто-напросто забить камнями. А для многих малоимущих людей, ввиду невозможности заплатить калым за невесту, женщины были просто недосягаемой роскошью.

"Старец Горы" объявил себя чуть ли не пророком. Для хашашинов он был ставленником Аллаха на земле, глашатаем его священной воли. Ибн Саббах внушал своим адептам, что они могут попасть в райские сады, минуя чистилище, лишь при одном условии: приняв смерть по его непосредственному приказу. Он не переставал повторять изречение в духе пророка Мухаммеда: "Рай покоится в тени сабель". Таким образом, хашашины не только не боялись смерти, но страстно её желали, ассоциируя её с долгожданным раем.

Вообще, Ибн Саббах был мастером фальсификации. Иногда он использовал не менее эффективный прием убеждения или, как сейчас называют, "промывания мозгов". В одном из залов Аламутской крепости, над скрытой ямой в каменном полу, было установлено большое медное блюдо с аккуратно вырезанной по центру окружностью. По приказу Ибн Саббаха, один из хашашинов прятался в яме, просовывая голову через вырезанное в блюде отверстие, так что со стороны, благодаря искусному гриму, казалось, будто-бы она отсечена. В зал приглашали молодых адептов и демонстрировали им "отсеченную голову". Неожиданно из темноты появлялся сам Ибн Саббах и начинал совершать над "отсеченной головой" магические жесты и произносить на «непонятном, потустороннем языке» таинственные заклинания. После этого, "мертвая голова" открывала глаза и начинала говорить. Ибн Саббах и остальные присутствующие задавали вопросы относительно рая, на которые «отсеченная голова» давала более чем оптимистические ответы. После того, как приглашенные покидали зал, помощнику Ибн Саббаха отрубали голову и на следующий день выставляли её напоказ перед воротами Аламута.

Или другой эпизод: доподлинно известно, что у Ибн Саббаха было несколько двойников. На глазах у сотни рядовых хашашинов двойник, одурманенный наркотическим зельем, совершал показательное самосожжение. Таким способом Ибн Саббах якобы возносился на небеса. Каково же было удивление хашашинов, когда на следующий день Ибн Саббах представал перед восхищенной толпой целым и невредимым.

Один из европейских послов после посещения Аламута — ставки "Старца Горы", вспоминал: "Хассан обладал прямо таки мистической властью над своими подданными. Желая продемонстрировать их фанатичную преданность, Хассан сделал едва заметный взмах рукой и несколько стражников, стоявших на крепостных стенах, по его приказу незамедлительно сбросились в глубокое ущелье…"

Кроме «идеологической подготовки», хашашины очень много времени проводили в ежедневных изнурительных тренировках. Будущий хашашин-смертник был обязан прекрасно владеть всеми видами оружия: метко стрелять из лука, фехтовать на саблях, метать ножи и сражаться голыми руками. Он должен был превосходно разбираться в различных ядах. "Курсантов" школы убийц заставляли по много часов и в зной, и в лютую стужу сидеть на корточках или неподвижно стоять, прижавшись спиной к крепостной стене, чтобы выработать у будущего "носителя возмездия" терпение и силу воли. Каждого хашашина-смертника готовили для "работы" в строго определенном регионе. В программу его обучения входило также изучение языка того государства, в котором его могли задействовать.

Особое внимание уделялось актёрскому мастерству — талант перевоплощения у хашашинов ценился не меньше, чем боевые навыки. При желании они умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую труппу, монахов средневекового христианского ордена, лекарей, дервишей, восточных торговцев или местных дружинников, хашашины пробирались в самое логово врага, чтобы убить там свою жертву. Как правило, после выполнения приговора, вынесенного "Старцем Горы", хашашины даже не пытались скрыться с места покушения, с готовностью принимая смерть или убивая себя самостоятельно. Саббахиты, или «люди горных крепостей», как часто называли хашашинов, даже находясь в руках палача и подвергаясь изуверским средневековым пыткам пытались сохранять улыбки на своих лицах.

Слухи о "Старце Горы" очень быстро распространились далеко за пределы исламского мира. Многие из европейских правителей платили дань, желая избежать его гнева. Ибн Саббах рассылал по всему средневековому миру своих убийц, никогда не покидая, впрочем, как и его последователи, своего горного убежища. В Европе предводителей хашашинов в суеверном страхе называли «горными шейхами», часто даже не подозревая, кто именно сейчас занимает пост Верховного Владыки. Почти сразу после образования ордена, Ибн Саббах смог внушить всем правителям, что от его гнева невозможно укрыться. Осуществление «акта божьего возмездия» — это лишь вопрос времени.

Примером «отсроченного акта возмездия» может служить характерный случай, дошедший до нас благодаря многочисленным преданиям, передаваемым из уст в уста уцелевшими хашашинами. (Со времен первого хашашина-смертника Бу Тахир Аррани, память о погибших за "святую идею" тщательно хранилась и почиталась последующими поколениями хашашинов.) Хашашины долго и безрезультатно охотились за одним из могущественных европейских князей. Охрана европейского вельможи была организована настолько тщательно и скрупулёзно, что все попытки убийц приблизиться к жертве неизменно терпели неудачу. Во избежание отравления или иных «коварных восточных ухищрений», ни один чужак не мог не только подойти к князю, но и приблизиться ко всему, чего могла коснуться его рука. Пища, которую принимал князь, предварительно опробывалась специальным человеком. День и ночь возле него находились вооруженные телохранители. Даже за большие богатства хашашинам не удавалось подкупить кого-либо из охраны…

Тогда Ибн Саббах предпринял нечто иное. Зная, что европейский вельможа слыл ярым католиком, «Старец Горы» отправил в Европу двух молодых людей, которые по его приказу обратились в христианство, благо, принятая среди шиитов практика "такыйя" позволяла им совершить обряд крещения для достижения священной цели. В глазах всех окружающих они стали «истинными католиками», ревностно соблюдавшими все католические посты. В течение двух лет они каждый день посещали местный католический собор, проводя долгие часы в молитвах, стоя на коленях. Ведя строго канонический образ жизни, молодые люди регулярно отпускали собору щедрые пожертвования. Их дом был круглые сутки открыт для любого страждущего. Хашашины понимали, что единственную узкую брешь в охране вельможи можно найти во время воскресного посещения им местного католического собора.

Убедив всех окружающих в своей «истинной христианской добродетели», новообращенные псевдо-католики стали чем-то само собой разумеющимся, неотъемлемой частью собора. Охрана перестала обращать на них должное внимание, чем незамедлительно и воспользовались убийцы. Однажды, во время очередного воскресного служения, одному из хашашинов удалось приблизиться к князю и неожиданно нанести ему несколько ударов кинжалом. К счастью жертвы, охрана молниеносно среагировала и нанесенные хашашином удары пришлись в руку и плечо, не причинив вельможе серьёзных ранений. Однако второй хашашин, находящийся в противоположном конце зала, воспользовавшись суматохой и вызванной первым покушением всеобщей паникой, подбежал к жертве и нанес ему смертельный удар отравленным кинжалом в самое сердце.

Организация, созданная Ибн Саббахом, имела строгое иерархическое построение. В самом низу находились рядовые члены — "фидаины" — исполнители смертных приговоров. Они действовали в слепом повиновении и, если умудрялись выжить несколько лет, повышались до следующего звания — старшего рядового или "рафика". Следующим в иерархической пирамиде хашашинов было звание "даи". Непосредственно через даи передавалась воля "Старца Горы". Продолжая продвигаться по иерархической лестнице, теоретически можно было подняться и до статуса "дай аль-кирбаль", которые подчинялись только, скрытому от посторонних глаз, таинственному "Шейху аль-Джабалю", то есть самому "Старцу Горы" — Великому Владыке ордена хашашинов и главе исмаилитского государства Аламут — шейху Хассану I ибн Саббаху.

Нельзя не заметить, что хашашины своим примером вдохновили многие тайные общества Востока и Запада. Европейские ордена подражали хашашинам, перенимая у них методику жесткой дисциплины, принципы повышения в ранге, технику знаков отличия, эмблем и символов.

Иерархическое построение внутри ордена хашашинов было неотъемлемо связано с различными «степенями посвящения», что весьма характерно для всех исмаилитских общин того периода. Каждая новая ступень посвящения все дальше отдалялась от исламских догм, приобретая все больше чисто политическую окраску. Высшая степень посвящения почти не имела ничего общего с религией. На этом этапе такие базисные понятия, как "священная цель" или "священная война" приобретали совершенно иной, диаметрально противоположный смысл. Оказывается, можно употреблять алкоголь, нарушать исламские законы, ставить под сомнение святость пророка Мухаммеда и воспринимать его жизнь всего-лишь как красивую поучительную легенду-сказку. Из всего этого можно прийти к выводу, что верхушка правления секты хашашинов придерживалась, тщательно скрываемого как от внешнего мира, так и от рядовых членов секты, "религиозного нигилизма" или, если быть более точным, «религиозного прагматизма», посредством которого решались те или иные насущные политические задачи.

Ассасины - этим словом во многих странах называют коварных исполните- лей заранее спланированных, тщательно подготовленных убийств. Оно проис- ходит от арабского "хашашин" - "опьяненный гашишем". Так на Ближнем Вос- токе прозвали членов секты мусульман-шиитов, возникшей в XI веке на тер- ритории нынешнего Ирана. Ассасины вошли в историю еще во времена крестовых походов. Отчаянно сопротивляясь ордам завоевателей, вторгшихся на их территорию, опьянен- ные гашишем воины-смертники наводили ужас на закованных в латы кресто- носцев. Впоследствии ассасинов стали использовать как наемных убийц. Именно в этом значении слово "ассасин" и перекочевало в наш сегодняшний лексикон. Руку современных ассасинов чаще всего направляют политические, рели- гиозные и террористические группировки. Когда-то вооруженная старинным кинжалом, сегодня она сжимает рукоятку пистолета, ложе снайперской вин- товки или кольцо гранаты. Так называемые заказные убийства, коварные удары в спину, нападения из-за угла - все это дьявольский арсенал совре- менных ассасинов, действующих на Ближнем Востоке, в Северной Ирландии и во всем мире. Типичное преступление подобного рода - убийство Юлия Цезаря, который был заколот политическими противниками в римском сенате в 44 году до на- шей эры. Впрочем, вся история Римской империи насыщена политическими убийствами. Жертвой заговора пал и Гай Цезарь, более известный как Кали- гула, который был зарезан своей охраной в 41 году н.э. Преемник Калигу- лы, Клавдий, также умер насильственной смертью: он был отравлен своей женой Агриппиной в 54 году н.э. Империя зла После смерти Клавдия убийство как средство сведения личных и полити- ческих счетов стало правилом в императорском Риме. За последующие четы- реста лет были убиты двадцать императоров и много важных политических фигур. Эта зловещая традиция перекочевала из Рима в Константинополь: многие императоры Византии также стали жертвами наемных убийц. Некоторых из римских первосвященников постигла та же участь. Папа Иоанн VIII был за- резан в 882 голу; Стефан VI был задушен в 897 году, так же как и Бене- дикт VI в 974 году. Однако политическое убийство было распространено не только в среди- земноморских странах. Так, норвежский король Хокон Великий пал от рук своих собственных солдат в 995 году. Шотландский король Дункан 1 был убит в 1040 году Макбетом, которого в свою очередь лишил жизни Малкольм III в 1057 году. Датского короля Кнуда IV в 1086 году растерзала толпа. В 1170 году архиепископ Кентерберийский Томас Бекетт был убит в собо- ре по тайному приказу короля Генриха II. В 1327 году свергнутый с прес- тола английский король Эдуард II стал жертвой особо варварского преступ- ления. Наемные убийцы ввели ему в прямую кишку раскаленную кочергу, что- бы не оставить следов на теле сиятельной особы. Убийцы были менее изоб- ретательны, прикончив обычным способом в тюрьме короля Ричарда II в 1399 году. Четырнадцатилетний король Эдуард V был задушен вместе со своим младшим братом по приказу Ричарда III в 1483 году. Такого рода примерами можно заполнить буквально десятки страниц. Иногда трудно провести грань между убийством и казнью. Некоторые зна- токи средневековой истории пытаются, например, в наши дни доказать, что в действительности Жанна д\'Арк, народная героиня Франции, была убита, прежде чем ее сожгли на костре в 1431 году. Список жертв древних и современных ассасинов кажется бесконечным, а убийство из-за угла, как и две тысячи лет назад, широко используется в политических целях в разных странах мира. На следующих страницах вы узнаете о десятках жертв, чья смерть пот- рясла весь мир. Многие из них хорошо известны, однако их судьбы являются лишь вершиной айсберга: в результате злодейских покушений погибли сотни людей, чьи имена большей частью забыты... Религиозная и расовая нетерпимость, политические распри и сегодня направляют руку убийцы-ассасина. Примеры этому легко найти в нашей с вами действительности. Что, как не политическое противостояние, вызвало войну в Чечне, унесшую жизни ты- сяч ни в чем не повинных людей? Конечно же, политика стоит и за убийством ряда депутатов Госу- дарственной думы России и журналистов Дмитрия Холодова и Владислава Листьева. Современные убийцы-ассасины и сегодня продолжают собирать свою крова- вую жатву. Удастся ли человечеству когда-нибудь остановить их? Драма в театре форда Утром 14 апреля 1865 года президент Авраам Линкольн, как обычно, на- чал свой рабочий день в Белом доме, не зная, что это последний день его жизни. Три года назад он чудом избежал смерти: пуля наемного убийцы про- била шляпу, и президент отделался легким испугом. Так же, как много раз до этого. Человек, отменивший рабство в Америке, стал заклятым врагом белых плантаторов, которые лишились бесплатной рабочей силы. Линкольн, казалось, примирился с мыслью, что когда-нибудь его недруги добьются своего. Газета "Вашингтон кроникл" приводила его высказывание: "Единственный надежный способ уберечь президента - это посадить его в железный ящик. Там он будет, конечно же, в безопасности, но зато не смо- жет выполнять свои обязанности". Линкольн просматривал почту до II часов, а затем отправился на засе- дание кабинета, на котором присутствовал генерал У.С. Грант - герой граж- данской войны, приведшей к объединению Америки на демократической осно- ве. Когда совещание закончилось, президент спросил Гранта, не смогут ли генерал и его жена сопровождать его и госпожу Линкольн в театр Форда. Чете Линкольн хотелось посмотреть игру знаменитой актрисы Лауры Кин в комедии Тома Тэйлора "Наша американская кузина". Грант отказался, сос- лавшись на то, что он должен вечером вернуться в Нью-Джерси для встречи с сыновьями. Генерал Грант и не подозревал, что эта встреча спасет ему жизнь. Выстрел в президентской ложе О том, что президент Линкольн собирается в этот вечер посетить театр Форда, было известно его актерам. Особое внимание на это обратил Джон Бут. Один из ведущих актеров театра, он ненавидел Линкольна за его поли- тику, которая, по мнению этого ярого экстремиста-южанина, привела к гражданской войне. Бут и его сообщники вошли в сговор с целью убийства президента. Обсуждались многие варианты, включая план похищения Лин- кольна и использование его в качестве заложника для обмена на арестован- ных конфедератов-южан. В конце концов заговорщики пришли к выводу, что наиболее эффектным и драматичным будет публичное убийство президента, а также последующее устранение вице-президента Эндрю Джонстона и госсекре- таря Уильяма Сьюарда. Предстоящее посещение Линкольном театра давало Бу- ту идеальную возможность привести в исполнение намеченное. 14 апреля он встретился со своими друзьями-заговорщиками Джорджем Ацеротом, Сэмом Ар- нольдом, Дэвидом Хэролдом и Льюисом Пейном в вашингтонском пансионе, хо- зяйкой которого была Мэри Сарротт. На прицеле были трое За бутылкой виски заговорщики обсуждали свои роли в осуществлении за- думанного заговора. Сэм Арнольд в конце концов вышел из их группы, отка- завшись от участия в покушении. Роли были распределены следующим обра- зом: Пейн и Хэролд "берут на себя" госсекретаря Уильяма Сьюарда, Ацерот - вице-президента (когда пришло время действовать, горе-убийца напился в кабаке), а в президента должен был стрелять Джон Бут. Президентская чета в сопровождении друзей - майора Генри Рэтбоуна и его невесты мисс Клары Харри - прибыла в театр после восьми часов вече- ра. Спектакль уже начался, но актеры были вынуждены прекратить игру, так как публика в зале - около двух тысяч человек - встала и оркестр заиграл приветствие. Президент и его свита устроились в ложе, после чего действие возобновилось. В 9.30 вечера Бут, одетый во все черное и загримированный, подъехал к театру верхом на лошади. Он хорошо подготовился к выполнению своей зада- чи: нож на поясе, два кольта в карманах сюртука и взведенный револьвер - в руке. Один из президентских охранников, Джон Паркер, оставил свой пост у входа в ложу и отправился в бар. Бут следил за действием в ожидании удобного момента. Воспользовавшись оплошностью охранника, Бут вошел в президентскую ложу и с возгласом "Смерть тиранам!" спустил курок. Пуля пробила голову президента и застряла в области правого глаза. Майор Рэтбоун вскочил, пытаясь задержать убийцу. Но тот выхватил нож и, ранив офицера, спрыгнул из ложи на сцену. Он запутался в занавесе и упал на подмостки, сломав ногу выше колена. Но даже это не помешало преступнику в возникшей суматохе выбраться из театра. Вскочив на лошадь, убийца исчез в ночи. Тяжело раненного президента в кресле-качалке осторожно перенесли из театра в один из близлежащих домов. Прибывший по срочному вызову врач сделать ничего не смог. Наутро президент скончался. Через несколько минут после выстрела Бута его сообщник Льюис Пейн пробрался в дом государственного секретаря Уильяма Сьюарда и нанес ему удар ножом. Однако рана оказалась не смертельной. Ацерот, который должен был убить вице-президента, струсил, напился и, чтобы отвлечь от себя по- дозрения, весь вечер просидел в кабаке. Преступление и наказание За несколько миль от театра Бут встретился с Хэролдом. Сообщники нап- равились в штат Мэриленд, надеясь найти убежище у своих единомышленни- ков-южан. Знакомый врач перевязал Буту ногу, и преступники продолжили путь. Одиннадцать дней им удавалось скрываться, пока беглецов не высле- дили на табачной ферме в штате Вирджиния. Солдаты окружили здание, где засели преступники, и после бесплодных переговоров о добровольной сдаче подожгли ферму. Хэролд был вынужден поднять руки, а Бут застрелился. Оставшиеся в живых участники заговора были преданы суду, который признал их соучастниками убийства и приговорил к смертной казни. Арнольд, хотя и не принимал участия в покушении, был приговорен к по- жизненным каторжным работам, так же как и хирург Сэмюэл Мадд, лечивший сломанную ногу Бута. Эдвард Спенглер, рабочий сцены, получил шесть лет за содействие убий- це в осуществлении его замысла. Вскоре после убийства Линкольна стали появляться всевозможные домыслы о мотивах и тайных пружинах этого преступления. Согласно одной из вер- сий, убийство Линкольна было задумано тогдашним госсекретарем по делам обороны Эдвином Стэнтоном - ближайшим единомышленником и помощником пре- зидента во время гражданской войны. Однако доказательств это и другие подобные предположения практически не имеют. Наиболее вероятно, что преступный замысел был осуществлен группой фанатиков, которые действова- ли по собственной инициативе.

Хашашины (от араб.— «употребляющие гашиш», либо "травоеды"), вошедшие в европейские языки как ассасины — агрессивная секта низаритской ветви исмаилитов, получившая известность и политическое влияние в средневековой Европе и исламском мире. Отличалась строгой дисциплиной и совершением многочисленных религиозно и политически мотивированных убийств.Секретная террористическая организация, состоявшая преимущественно из персов, с жёсткой внутренней иерархией и дисциплиной, фанатичной преданностью своим лидерам, в результате своей деятельности и окружавшей её мистической атмосферы приобрела влияние, совершенно не соответствовавшее её численности.

На протяжении почти трёх веков эта секта терроризировала раннесредневековый мир. Многие арабские и европейские аристократы пали от кинжалов убийц-ассасинов Несмотря на многочисленную охрану, королей убивали прямо на их тронах, имамы, шейхи и султаны находили смерть в своих опочивальнях. С тех пор на многих европейских языках слово «assassin» означает «убийца» или «наёмный убийца».

Кроме «идеологической подготовки», ассасины очень много времени проводили в ежедневных изнурительных тренировках. Будущий ассасин-смертник был обязан прекрасно владеть всеми видами оружия: метко стрелять из лука, фехтовать на саблях, метать ножи и сражаться голыми руками. Он должен был превосходно разбираться в различных ядах. «Курсантов» школы убийц заставляли по много часов и в зной, и в лютую стужу сидеть на корточках или неподвижно стоять, прижавшись спиной к крепостной стене, чтобы выработать у будущего «носителя возмездия» терпение и силу воли. Каждого ассасина-смертника готовили для «работы» в строго определенном регионе. В программу его обучения входило также изучение языка того государства, в котором его могли задействовать.

Особое внимание уделялось актёрскому мастерству — талант перевоплощения у ассасинов ценился не меньше, чем боевые навыки. При желании они умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую труппу, монахов средневекового христианского ордена, лекарей, дервишей, восточных торговцев или местных дружинников, ассасины пробирались в самое логово врага, чтобы убить там свою жертву. Как правило, после выполнения приговора, вынесенного «Старцем Горы»(главой ассасинов).
Ассасины даже не пытались скрыться с места покушения, с готовностью принимая смерть или убивая себя самостоятельно. Саббахиты, или «люди горных крепостей», как часто называли ассасинов, даже находясь в руках палача и подвергаясь изуверским средневековым пыткам пытались сохранять улыбки на своих лицах.

Организация, созданная Ибн Саббахом, имела строгое иерархическое построение. В самом низу находились рядовые члены — «фидаины» — исполнители смертных приговоров. Они действовали в слепом повиновении и, если умудрялись выжить несколько лет, повышались до следующего звания — старшего рядового или «рафика» *. Следующим в иерархической пирамиде хашашинов было звание «даи» *. Непосредственно через даи передавалась воля «Старца Горы». Продолжая продвигаться по иерархической лестнице, теоретически можно было подняться и до статуса «дай аль-кирбаль», которые подчинялись только, скрытому от посторонних глаз, таинственному «Шейху аль-Джабалю» *, то есть самому «Старцу Горы» — Великому Владыке ордена хашашинов и главе исмаилитского государства Аламут — шейху Хассану I ибн Саббаху.

Даже в наше время они существуют.Нет не просто киллеры у которых можна заказать любого человека,потамучто убийцы есть везде.Я говорю про секту ассасинов которая еще действует и поддержывает крупнейшые террористические организации.

Новый виток террористической войны интернациональных исламских сепаратистов против единства России и её народа в конце августа — начале сентября вызвал не только единодушный и справедливый гнев всего народа нашего Отечества, но и мобилизацию государственных сил, призванных бороться с терроризмом, сепаратизмом, восстанавливать систему безопасности государства и его граждан. Этот обнадеживающий и вдохновляющий гражданское сознание перелом в государственном строительстве России заставляет глубже задуматься над природой терроризма как такового и над особенностями конкретных его проявлений в России.

Немало написано и о духовных, и о религиоведческих аспектах этого страшного явления. Ведь практика наглядно свидетельствует о яркой именно религиозной окраске и мотивировке террористической войны в России. Однако вполне справедливые опасения задеть религиозные чувства мирных и законопослушных верующих людей заставля
ют рассматривать религиозные или квазирелигиозные корни современного терроризма с предельной осторожностью. Конечно, различные специалисты по военному делу, по проблемам национальной безопасности, политики, экономики, психологии и социологии в последние годы намного углубили наши знания о природе терроризма. Вместе с тем существует ещё один подход, связанный с историко-филологическим анализом современного террора. Как говорили римляне: ignoratis terminis artis ignoratum et ars — если неизвестна терминология предмета, неизвестен и сам предмет. Чтобы успешно бороться с врагом, надо изучить его всесторонне, понять его мотивы, движущие силы и как можно точнее охарактеризовать, определить терминологически.

Исламский характер российского терроризма отрицать ни в коем случае нельзя. Но вместе с тем необходимо четко видеть и то, что идеология исламского терроризма имеет большие расхождения с установлениями канонического мусульманства и относится к ярко выраженному воинствующему сектантству тоталитарного типа, а не к вполне к респектабельному традиционному вероисповеданию. Но для того чтобы понять корни современного исламского терроризма, надо хотя бы кратко обратиться к истории и структуре мусульманского социума. Ещё на раннем этапе распространения мусульманства, примерно в VIII веке по Р.Х., это религиозное учение разделилось на два направления — суннизм и шиизм.

Сунниты исповедуют, что никто из живущих не может стать преемником Магомета в его религиозном лидерстве, ибо Коран есть завершенное и высшее проявление ислама. После смерти Магомета в 632 году по Р.Х. мусульманскую общину возглавляли халифы из близких к Магомету людей: Абу Бекр (632—634 гг.), Омар (634—644 гг.), затем Осман (644—656 гг.) и Али ибн Талиб (665—661). В ту пору сунниты постепенно сформировали универсальную систему общественного права — шариат и руководствовались им. В период после этих четырех халифов сам халифат-община стал рассматриваться как хранитель коранической традиции и шариата.

Главной же фигурой религиозной власти для шиитов является имам — духовный наследник Магомета. Шииты верят, что Магомет назначил своим преемником имама, который наделен особой духовностью и потому имеет право толковать Коран. Первым имамом они почитают уже упоминавшегося халифа Али ибн Талиба — двоюродного брата и приемного сына, а также зятя Магомета, женившегося на его дочери Фатиме. Шииты верят, что Али унаследовал от Магомета особые духовные качества — вилайя — и через сыновей Фатимы Хасана и Хусейна передал их своему потомству — роду наследных имамов. Большинство шиитов известны как имамиты — они составляют основное население Ирана и верят что цикл «вилайя» будет длиться до Страшного Суда и завершится мессианским возвращением к двенадцатому имаму, которого именуют «скрытый имам». Считается, что он не умер, а перешел в состояние «гайба» с третьего века существования ислама. Через посредников-муджтахидов — врачевателей права, из коих главнейшие — иранские аятоллы «скрытый имам» духовно окормляет шиитскую общину. Имамат делится на два основных течения. Первое — саидисты , проживающие в основном в современном Йемене. Второе — исмаилиты , приверженцы эзотерической доктрины имамата. У последних, в свою очередь, два главных течения. Первое — низарис , адепты которого считают своим имамами и потомками Магомета старших представителей рода Ага Хана. Второе — мусталис , последователи которого верят в скрытого имама, не являющегося потомком детей Фатимы — Хасана и Хусейна.

Суннизм сосредоточен на сохранении традиции во всемусульманской общине, на создании и сохранении структуры, в рамках которой общине удастся исполнить свои религиозные установления. Шиитский же ислам ведет свое начало от мученичества Али и его сына Хусейна. Шииты всегда сохраняли эзотерическое отношение к страданию, к пониманию Корана и шариата и к отчуждению людей в жизни (по материалам статьи Дэвида Кэрра «Единство и разнообразие в исламе» // Религии мира. Справочник. М., [1997]. С. 332-333).

Сейчас в пропорциональном отношении сунниты представляют подавляющее большинство в мусульманском мире, а шииты — около 10% от общего числа последователей Магомета. Но надо сказать, что отдельные идеи шиитского толка в разные периоды времени оказывали и оказывают сейчас влияние на сознание части суннитов, и здесь невозможно провести строгую религиозно-догматическую демаркационную линию, какая, скажем, существует между католиками и протестантами в христианском мире.

Шиизм тесно связан с институтом имамата, с потомками Фатимы. Именно для защиты этой наследной отрасли от покушений соперников или крестоносцев во второй половине XI века создавалась специальная гвардия охранников.

В результате очередного раскола среди исмаилитов, произошедшего в 1094 году после смерти халифа ал-Мустансира, обособились сторонники Низара, его старшего сына. Тогда-то персидским исмаилитом Хасаном ибн Саббахом, уроженцем Хоросана, и была создана закрытая военно-религиозная организация для охраны исмаилитского имама и его родни. Возможно, образцом для подражания при формировании этой организации был военно-религиозный орден крестоносцев во имя Святого Иоанна Иерусалимского, породивший потом ордена тамплиеров, рыцарей-мальтийцев, меченосцев и т.п.

Создателем террористической идеологии этого исмаилитского ордена стал Хасан ибн Саббах, поддержавший халифа Низара. Был ли Хасан ибн Саббах сам фанатично верующим мусульманином? Сказать трудно, но, судя по среде, в которой он воспитывался и рос, атмосфера эта отличалась религиозным вольнодумством и модернизмом. Достаточно сказать, что ближайшим другом детства и юности Хасана был скабрезный поэт и ученый-материалист Омар Хайям. Они вместе учились в медресе Нишапура, которое было своего рода Итоном тогдашнего Ирана, готовившим образованную элиту для государственной машины империи Сельджуков.

Объявив себя перед своими подчиненными полномочным представителем и проводником воли «скрытого имама», Хасан разработал для своих адептов целую теорию райского воздаяния за беспрекословное послушание ему. В орден Хасана ибн Саббаха набирались мальчики и юноши от 12 до 20 лет, которым изначально внушалось, что их не просто рекрутировали в данную команду, а они являются избранниками «скрытого имама».

Но при дворе фатимидов в Египте Хасан не прижился и вскоре бежал оттуда со своими учениками к себе на родину в Персию. Там на западном отроге Эльбурса (не путать с нашим Эльбрусом) они захватил высокогорную крепость Аламут и основали собственное государство низаритов. Оттуда стали распространять свое влияние. Главным догматом их учения стало именно беспрекословное послушание главе ордена и готовность в любой момент пожертвовать своей жизнью по приказанию старца-учителя. Послушание достигало такой степени, что ученик без всякой практической цели мог броситься со скалы или пронзить себя кинжалом по одному приказу Хасана-учителя. Ибн Саббах пришел к выводу, что недостаточно обещать людям рай на небесах, нужно им его показать. Не подсказал ли ему эту сумасшедшую идею его друг — певец земных наслаждений, поэт-гедонист Омар Хайям? Как бы там ни было, Хасан воплотил задуманное в жизнь.

Как описывает знаменитый средневековый путешественник Марко Поло в «Книге о разнообразии мира», такая безоглядная решимость в сознании учеников достигалась следующим образом. Юношу, одурманенного вином или гашишем (анашой) до бессознательного состояния, переносили в специально устроенный по восточным канонам прекрасный сад, где были фонтанчики из настоящего молока, меда и вина. Сад этот находился в окруженной со всех сторон горами охраняемой долине, и туда никто не мог проникнуть из посторонних. В чудесном саду за юношей ухаживали, кормили изысканными яствами и телесно услаждали наемные «девушки». Так продолжалось несколько дней, но достаточно недолго, чтобы юноша не успел пресытиться «чудом». И потом, вновь через питье и пищу усыпив юношу дурманом, его переносили в замок Хасана, где после пробуждения учитель объявлял, что молодой человек по воле «скрытого имама» побывал в настоящем раю, который описан в Коране, и если он хочет попасть туда же после смерти, то во всем должен слушаться учителя. Тогда он станет святым фидаем, то есть приносящим себя в жертву ради Аллаха. Для усиления веры Хасан прибегал к поистине дьявольским трюкам. В полу делали узкий колодец. Один из юношей становился в него так, что над полом видна была лишь его голова. На шею ему надевали блюдо из двух половинок. Создавалось впечатление лежащей на блюде отрубленной головы. Для эффекта в блюдо подливали крови. Когда в комнату вводили учеников, Хасан говорил: «Вы все знали этого человека. Я оживил его голову, чтобы он сам мог все рассказать». И голова описывала райские чудеса. Потом этого юношу убивали, а голову выставляли на обозрение. Убеждение, что лишь смерть на службе Хасану открывает дорогу в рай, ширилось в народе, и недостатка в желающих служить ему не было.

Поскольку Хасан верстал своих подчиненных среди детей бедняков и простолюдинов, никогда не евших досыта, такая психологическая обработка при постоянной наркотической подпитке гашишем и опиумом безошибочно приносила требуемый Хасану результат: молодые люди превращались в биороботов, безпрекословно подчинявшихся ибн Саббаху. Примерно в 1092 году Хасан решил подчинить себе один из ближайших к его крепости городов, устроив там настоящее побоище среди жителей, но получил решительный отпор. Однако испытание человеческого «материала» оказалось успешным — обкуренные юноши шли в бой без малейшего страха и расставались с жизнью без сожаления. С той поры ибн Саббах решительно изменил тактику, он перестал массово использовать своих фидаев в открытых сражениях, а стал поручать им убивать только влиятельных лиц — богатых купцов, высокопоставленных чиновников, царедворцев, угрожая напрямую самому Персидскому шаху. Более того, свои убийственные акции Хасан вскоре распространил и на другие страны Ближнего Востока, Северной Африки, а следом и Европы. Фидаи Хасана стали самыми настоящими охотниками за высшими представителями власти — герцогами и королями.

Хасан прожил в Аламуте свыше тридцати лет, почти не покидая своей комнаты, откуда, тем не менее, эффективно правил одной из самых страшных организаций в истории человечества. Хасан умер в 1124 году в возрасте девяноста лет.

Преемники Хасана, пожалуй, превзошли учителя в свирепости, требуя от своих подчиненных абсолютного повиновения. Когда Анри, граф Шампанский, был в крепости Аламут, двое фидаев по сигналу владыки пронзили себе сердца кинжалом. Больше всего графа поразили их спокойные, поистине ангельские лица...

Видимо, тогда эти профессиональные убийцы получили прозвище ассасинов — европеизированный вариант персидского «хашишим», то есть потребитель гашиша — гашишист или анашист. Надо подчеркнуть, что термин «асасин» не являлся самоназванием членов ордена, которые звали себя фидаями. Это прозвище с явно обидным смыслом дали современники фанатичных религиозно-политических убийц. Но именно как орден асасинов он закрепился в современных ему хрониках и трудах средневековых писателей. В расцвете своего могущества эта исмаилитская военизированная секта держала в страхе и трепете весь цивилизованный мир того времени. Сильные мира сего стали искать благосклонности Горного старца — как стали именовать Хасана ибн Саббаха, и его наследников на посту главы ордена, которые также носили имя Хасана как титульное. По свидетельствам некоторых хроник, иные владетельные особы «заказывали» Хасану своих соперников на пути к трону или сопредельных государей. «Заказ» выполнялся неукоснительно, даже если приходилось устраивать целую цепочку преступлений, и его было невозможно отменить заказчику, если он вдруг «передумал». Правда, Хасан не всегда рассчитывал на одну ловкость своих фидаев. Он активно использовал подкуп, компрометацию и шантаж приближенных к главе государства должностных лиц или его охраны, чтобы поближе подобраться к жертве. Только в одном случае асасинам не удалось ни одно покушение — личная гвардия знаменитого халифа Салладина оказалась предельно бдительной и неподкупной. Орден просуществовал более полутора столетий, пока крепость Аламут ни разгромил и стер с лица земли монгольский хан Гулаг. Однако и мистическая идеология, и психологическая технология ордена асасинов в виде традиционной памяти сохранилась и в исламских преданиях, и в персидских и европейских хрониках, и даже в языках.

Слово «ассасин» вошло во многие западноевропейские языки и стало синонимом «убийцы», «наемного убийцы», «политического убийцы», «безжалостного злодея», «преступника». Так, например, во Франции и Германии террористов, киллеров, серийных убийц и сейчас называют только ассасинами. Частенько употребляет это слово по отношению к подобному сброду и в США. В российском информационном пространстве к этому термину, имеющему яркую эмоциональную отрицательную окраску, почему-то поддерживается несколько настороженное отношение, как к чему-то маргинальному, не имеющему широкого употребления. Сейчас он даже выпал из различных словарей — энциклопедических, иностранных слов, толковых и даже орфографических. Хотя в справочных изданиях пятидесятилетней давности, не говоря уж о дореволюционных, его можно было найти сразу.

Возможно ли применения этого термина для определения нынешних террористов, действующих в России? Считаю, что, безусловно, можно и даже необходимо, тем более, ещё полвека назад оно употреблялось в русском языке достаточно широко и никак не относилось к разряду экзотических. Термин содержит, как я уже говорил, резко отрицательную эмоциональную окраску, он «ругательный», что весьма важно в информационной войне и борьбе. Слова «террорист» и даже «террорист-самоубийца» в ещё недавнем и свежем в памяти советском контексте явного отрицательного значения не имели, в них даже присутствовал некий революционный «романтизм». Террористы желябовы, каляевы, войковы, халтурины совсем недавно в официальной идеологии числились народными героями, до сих пор их имена носят некоторые улицы и площади наших городов, станции метро. Слово «шахид», особенно в мусульманском контексте, и вовсе имеет религиозно-героическую положительную окраску. Экзотическое японское слово «камикадзе» — божественный ветер, приносящий тайфуны и цунами — неоднократно за последние пять лет употреблялось в наших средствах массовой информации по отношению к исполнителям терактов. Конечно, с исламскими террористами это слово роднит религиозный мотив, но японский синтоизм, по сути, не имеет ничего общего с исламом. Тогда как термин «асасин» выражает именно исламский религиозный фактор, однако при этом указывает на сектантский характер этих исламистов, тем самым отделяя террористов-асасинов от добропорядочных и законопослушных сограждан магометанского вероисповедания. Он отражает и целенаправленную психологическую «зомбированность» исполнителей терактов, и конспирологический, подпольный характер действий террористов (настоящие японские камикадзе никогда не были подпольщиками), и общеизвестный и доказанный факт обязательного употребления наркотиков современными исламскими террористами. Действия древних асасинов носили интернациональный характер и совершались на международной арене, поэтому термин «асасин» имеет общепризнанное международное значение, он не требует перевода для любого европейского языка. Конечно, специальным указом не прикажешь моим коллегам употреблять по отношению к террористам, смертникам, шахидам, «камикадзе» именно термин «асасин», но и пренебрегать им как весьма выразительным средством информационно-психологической войны вряд ли стоит.

Год назад в газете «Красная Звезда» был опубликован материал Владимира Кузаря «Шахиды и Джеро», содержащий интервью с Валерием Александровичем Яременко, кандидатом исторических наук, ведущим научным сотрудником Института военной истории Минобороны РФ, много лет занимающимся изучением проблем арабо-мусульманского мира, в том числе исламских смертников (номер от 29 Августа 2003 года). И в нем в качестве редкого исключения для нашей прессы слово «асасин» употребляется. Ученый рассказывает: «Это была своеобразная тайная организация шиитской секты исмаилитов, созданная для борьбы против династии Сельджуков и богатых горожан. Во главе организации стоял шейх. В его распоряжении имелись фанатичные послушники – фидаи (буквально – “жертвующие собой”), которые беспрекословно выполняли все его приказания, вплоть до самоубийств. Позже они появились в Сирии и Ливане. В течение почти 200 лет асасины наводили страх и ужас на огромных пространствах мусульманского мира. Они покоряли и уничтожали целые города. Иранские асасины были разгромлены монгольским ханом Хулагу в 1256 году. В Сирии и Ливане окончательно их добил египетский султан Бейбарс в 1272 году».

Но после исторического экскурса В.А.Яременко задается, на его взгляд, риторическим вопросом: «Можно ли асасинов считать прообразом нынешних смертников? Вряд ли. Заставлять людей идти на самопожертвование во имя ислама – это изобретение современных улемов – знатоков богословия, в первую очередь связанных с экстремистскими организациями».

Однако в начале интервью В.А.Яременко сжато излагает историю современной традиции исламских смертников, начиная с самого первого случая: « Это произошло в ноябре 1994 года. Двадцатилетний палестинец Ишам Хамад обвязал вокруг тела 10 кг тринитротолуола, подъехал на велосипеде к израильскому блокпосту в самом центре сектора Газа и привел в действие “адскую машину”. Все израильские военнослужащие погибли, сам же исполнитель был разорван на тысячи клочков. По сути, этот инцидент стал первым актом самопожертвования в безумной истории Ближнего Востока. Помню, как в тот день негодовал израильский премьер Ицхак Рабин: как этот “дикий зверь” и “варвар” мог появиться в Палестине. Но очень скоро число таких “варваров” стало множиться. В течение последующих шести месяцев прогремело еще шесть подобных взрывов ».

Переход палестинских лидеров к новой форме борьбы удивительным образом совпадает с годом учреждения ордена асасинов — 1094-м. Первый самоубийственный теракт в Палестине был совершен именно в тысячелетний юбилей ордена.

Конечно, асасины принципиально отличаются от современных террористов тем, что, потерпев неудачу в открытых военных выступлениях, они перешли к индивидуальному террору, направленному в первую очередь на монархов — носителей власти того времени.

Современный американский беллетрист Том Клэнси в своем романе об антитеррористической борьбе с современными асасинами «Слово президента» пишет: «Стоит убить президента или премьер-министра… и вакантное место тут же займет другой». Поэтому современные террористы не тратят усилий на противоборство с глубоко эшелонированной охраной нынешних глав государств: к чему эти хлопоты?! Они теперь воюют против беззащитного простого народа, против детей. Ведь у нас в Конституции записано: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ» (Статья 3-1). Вот они и потрясают самые основы современной власти. Так что актуальность темы современных асасинов требует дальнейшего рассмотрения, которое мы продолжим в более подробных и тщательных сопоставлениях истории и современности.

Этот кинжал — своеобразный "подарок", при посвящении в убийцы. Ритуал таков: после "сдачи" последнего "экзамена" ассасину (хашишину) отрезали безымянный палец левой руки, а затем на руку (чуть ниже локтя) крепился легкий механизм. Активировался такой механизм кольцом, закрепленным на мизинце. Каким-то движением пальца ассасин активировал механизм, шестерни приходили в движение, и вместо безымянного пальца выезжал тонкий трехуровневый кинжал. При окончании процесса раздавался тонкий щелчок, слышный только асассину. Весь процесс занимал не более полусекунды - это позволяло активировать клинок во время полета или во время замаха. Всё это можно просмотреть в одном из роликов...

Альтаир (α Aql / Альфа Орла) — ярчайшая звезда созвездия Орла и 12-я по яркости звезда на небе с видимым блеском 0,77. Название происходит от арабского "ан-наср ат-таир" (араб. النسر الطائر), означающего "летящий орел"... Поговорим об "Орлах"

Научная классификация
Царство: Животные
Тип: Хордовые
Класс: Птицы
Отряд: Соколообразные
Семейство: Ястребиные
Подсемейство: Канюки
Род: Орлы

Орлы в широком смысле слова - название, применяемое к представителям подсемейства орлиных (лат. Aquilinae) семейства ястребиных (Accipitridae). Кроме того, так называют крупных хищных птиц, имеющих сходство с представителями вышеуказанной группы птиц, т.е., имеющими орлиный облик. Характерными чертами орлов являются массивное телосложение, длинные и относительно широкие крылья с пальцеобразно расставленными маховыми, массивный клюв и сильные лапы с крупными загнутыми когтями и удлиннёнными перьями с внешней стороны бедра и голени ("штаны"). При охоте, как правило, парят высоко над поверхностью земли, в поиске добычи полагаясь на зрение. Состав питания зависит от вида и условий обитания птиц, но во всех случаях орлы находятся на наивысших ступенях трофических пирамид.

Слово "Орёл" присутствует в видовых названиях хищных птиц, относящихся к другим подсемействам. К примеру, орёл-скоморох (Terathopius ecaudatus), мадагаскарский орёл-змееяд (Eutriorchis astur), что говорит об их внешнем сходстве с орлиными. В английском языке словом Eagle обозначают ещё большее количество видов, в том числе орланов (Haliaeetus) - Fish-eagles и змееядов (Circaetus) - Snake-eagles, которые имеют весьма отдалённое отношение к орлиным.

Описание
Длина тела 75-88 см, хвост довольно короткий. Крылья широкие, до 2,4 м в размахе. Ноги оперены до пальцев.

Распространение
Распространены в Евразии, Африке и Северной Америке от лесотундры до пустынь.

Образ жизни
Гнездятся на земле, скалах или деревьях. Питаются мелкими и средней величины позвоночными (высматривают, паря в воздухе, или подкарауливают, сидя на возвышенном месте), иногда падалью. Численность сокращается. 1 подвид в Красной книге МСОП.

Классификация
Род включает 9-12 видов

Австралийский клинохвостый орёл (Aquila audax)
Беркут (Aquila chrysaetos)
Большой подорлик (Aquila clanga)
Евразийский степной орёл (Aquila nipalensis)
Кафрский чёрный орёл (Aquila verreauxi)
Малый подорлик (Aquila pomarina)
Молуккский орёл (Aquila gurneyi)
Орёл Вальберга (Aquila wahlbergi)
Орёл Верро (Aquila verreauxi)
Орёл-могильник (Aquila heliaca)
Серебристый орёл (Aquila wahlbergi)
Степной орел (Aquila rapax)
Aquila adalberti
Aquila borrasi

Крестовые походы — серия военных походов западноевропейских рыцарей, направленных против «неверных» (мусульман, язычников, православных государств и различных еретических движений). Целью первых крестовых походов было освобождение Палестины от турок-сельджуков, однако позднее крестовые походы велись и ради обращения в христианство язычников Прибалтики, подавления еретических и антиклерикальных течений в Европе (катары, гуситы и т. д.) или решения политических задач Пап.
Название «крестоносцы» появилось потому, что участники крестовых походов нашивали себе на одежду кресты. Считалось, что участники похода получат прощение грехов, поэтому в походы отправлялись не только рыцари, но и простые жители, и даже дети (см. Крестовый поход детей).
Первый крестовый поход начался вскоре после страстной проповеди Папы Урбаном II (прибл. 1035-1099),состоявшейся во французском городе Клермоне в ноябре 1095 года. Незадолго до этого византийский император Алексей I Комнин обратился к Урбану с просьбой помочь отразить нападение воинственных турок-сельджуков (названных так по имени своего вождя Сельджука). Восприняв нашествие мусульман-турок как угрозу христианству, Папа согласился помочь императору, а также поставил цель отвоевать у сельджуков Святую землю. Арабы, которым Палестина принадлежала до этого, терпимо относились к христианской вере и позволяли христианам беспрепятственно посещать Палестину, однако турки были более нетерпимыми. Таким образом, Урбан опасался, что, если Палестину не отвоевать у мусульман, христиане полностью утратят доступ к своим святыням.
В дальнейшем Иерусалим и Святая Земля были захвачены мусульманами и крестовые походы предпринимались для их освобождения. Последний (девятый) крестовый поход в первоначальном значении состоялся в 1271—1272 годах. Последние походы, которые также назывались крестовыми, предпринимались в XV веке и были направлены против гуситов и турок-османов.

Крестовые походы

• Крестовые походы 1-й крестовый поход
  
• Крестьянский крестовый поход
  
• Германский крестовый поход
  
• 2-й крестовый поход
  
• 3-й крестовый поход
  
• 4-й крестовый поход
  
• Альбигойский крестовый поход
  
• Крестовый поход детей
  
• 5-й крестовый поход
  
• 6-й крестовый поход
  
• 7-й крестовый поход
  
• Крестовые походы пастухов
  
• 8-й крестовый поход
  
• 9-й крестовый поход
  
• Северные крестовые походы
  
• Гуситские войны
  

Последствия
Успехи гуситов объяснялись их сплоченностью перед лицом раздробленных сил их противников — Польши, Венгрии, австрийского герцогства и германских княжеств, лишь номинально объединенных под главенством германского императора. Однако сил Чехии не хватало для завоевания и удержания территорий соседних государств и полного разгрома армий крестоносцев. В конце концов умеренная часть гуситов пошла на компромисс с империей и церковью, что и привело к окончанию войны, не принесшей, в сущности, каких-либо значительных результатов ни одной из сторон, но основательно опустошившей Центральную Европу.